насупился грузный адмирал. — Вот сейчас после твоих усмешек возьму и специально устрою абордаж авианосца, чтобы неповадно было над отцом издеваться…

— Что и следовало доказать, — кивнул каперанг Козицын, окончательно убеждаясь в своей правоте, папаша сам хочет заграбастать «Саратогу». — Что ты собрался просить у Константина Александровича в подарок за трофейный авианосец такого класса, а? У тебя же все есть… Дай другим отличиться…

— Мне некогда, не занимай время командующего дивизией, — заторопился Василий Иванович, отключая канал с сыном и уходя от неудобных вопросов. — Вырастил на свою голову! Будут на твоем пути трофейные авианосцы и легендарные линкоры. А у меня времени особо не осталось, поэтому отвали… Да, и полезешь вперед отца — «Сисой» получит заряд плазмы в силовые установки от «Авроры», я не шучу!

Так весело переговаривались отец с сыном, а в это время десять вымпелов 3-ей «линейной» дивизии Черноморского императорского флота неуклонно приближались к замеревшим в своих координатах кораблям дивизии Фрэнка Корделли. Прошло уже около получаса и расстояние до 13-ой «легкой» сократилось почти на две трети — до первого огневого контакта, производимого дальнобойными батареями, оставалось несколько минут…

— Господин адмирал, возмущение кольца перехода, — доложил Козицыну оператор.

Василий Иванович довольно кивнул, наблюдая, как на карте из портала ровно в назначенное время появилась его третья замыкающая группа.

— Добро, пусть восстанавливают системы после прыжка, а после начинают движение вслед за нами, — кивнул вице-адмирал. — К первому столкновению с Корделли они, скорее всего, уже не успеют, но с Ловато повидаются точно…

Козицын отметил начавшееся движение вымпелов в изначальном построении 10-ой американской дивизии, Леонард Ловато видимо совершал перестроение в походную колонну.

— Разобрался, наконец, что происходит, — хмыкнул в усы русский адмирал. — Лучше поздно, чем никогда, а то я уже стал сомневаться в умственных способностях «янки»! Только это вам уже не поможет, друзья мои, потому как ни один из вас не успеет сделать то, что задумал…

Расстояние действительно не позволяло 10-ой «линейной» дивизии противника вовремя подоспеть на подмогу к Корделли, даже если Ловато прикажет бесконечно включать форсаж. А 13-я дивизия к тому же своим бездействием усугубляла ситуацию. Ну, хотя бы попытайся уйти максимально дальше вглубь системы — какое-то время выиграешь! Нет, корабли Корделли по-прежнему стояли на прежних координатах, будто заговоренные…

Козицын подсчитал численность врага — 11 вымпелов против его 10. Это ничуть не смутило адмирала, боевые характеристики кораблей противника были настолько низкими, что будь их не одиннадцать, а двадцать или больше, наша 3-я дивизия очень быстро уничтожит и такое количество. У Корделли не было уже собственного авианосца — «Монтерей» погиб в последнем бою в системе «Бессарабия», не было также в составе одного фрегата и трех эсминцев. Из оставшихся кораблей абсолютное большинство вообще не имело защитных полей — их трансляторы были выведены из строя гвардейцами Семеновской.

А значит плазма канониров Козицына буквально через пару-тройку минут начнет ложиться на уже изрядно продырявленные корпуса американских линкоров и крейсеров, не оставляя тем шансов на долгую артдуэль…

— Расчетам дальнобойных батарей приготовиться! — начал отдавать приказания Козицын по общему каналу связи. — Огонь открывать сразу по достижении рубежа в 200 000 километров…

— Господин, адмирал… Василий Иванович, смотрите! — один из лейтенантов дрожащей рукой указывал на трехмерную карту. — Что это⁈

Голографическое изображение в командном зале линкора сейчас представляло собой мигающую десятками ярких объектов, неожиданно появившимися в пустом секторе космоса, огромную сферу. Как светлячки загорались внутри нее все новые и новые звездочки холодного синего цвета, но с кроваво-красными цифровыми данными рядом собой. Козицын несколько секунд не мог вымолвить и слова, думая, что зрение его подводит или это адмиралу чудится.

— Немедленно идентифицировать! — наконец, выдавил из себя Василий Иванович.

Комдив мог бы и не отдавать этот приказ, так как всем было очевидно, кто сейчас возникал из темноты космоса.

— Все объекты идентифицированы, — доложил вахтенный. — Перед нами 6-ой «ударный» флот Американской Сенатской Республики, практически в полном составе, без одной дивизии… Девяносто восемь боевых вымпелов… Расстояние до нас от шестнадцати до двадцати двух минут хода на крейсерской скорости… Какие будут приказания, господин вице-адмирал?

Все офицеры на мостике повернулись к своему командиру, и у каждого в глазах стоял тот же самый вопрос — что будем делать? Критичность ситуации никому из присутствующих доказывать не было смысла. Моряки от капитана до младшего матроса понимали, что попали в западню, и выскочить из нее уже не представлялось возможности.

И лучше всех это понимал седовласый адмирал Козицын, на которого сейчас без сожаления смотреть было нельзя, столько тоски и тревоги виднелось в его глазах. Василий Иванович тяжело вздохнул, казалось, негласно прощаясь со всеми и с самим собой, затем орлиным взором обвел присутствующих и традиционно скрестил руки на груди.

— Связь с третьей группой, немедленно, — приказал он оператору, и как только тот нажал на соответствующие кнопки и настроил частоту, посмотрел на экран. — Вадим Михайлович, сдавай назад и готовься к обратному прыжку… Ты меня понял? Движение по направлению к основной группе прекратить, разворачивайся и уходи…

— Не разобрал приказа, господин адмирал, — с того конца экрана на Козицына смотрел кавторанг Дубов — командир легкого крейсера «Адмирал Нахимов», идущего в окружении четырех эсминцев на соединение с кораблями 3-ей дивизии. — Связь не работает, видимо американцы включили глушилки…

— Какие к чертям глушилки⁈ — поначалу не понял командующий. — Дубов, повторяю… Слышишь меня? Поворачивай обратно к переходу и готовь группу к прыжку!

— Все еще не слышно, — спокойно отвечал кавторанг, и по его лицу до Козицына дошло, что связь работает прекрасно…

— Не надо, Вадим, — покачал головой адмирал, который осознал, что и третья группа обречена. — Не делай этого, спаси хоть часть дивизии…

— Тут кроме меня, четверо молодых капитан-лейтенантов на своих эсминцах и все четверо не желают уходить в переход, — обреченно улыбнулся Дубов, решив отшутиться. — Я бы и рад смотаться, но оказался в меньшинстве, а у нас на флоте демократия…

— На флоте демократии нет априори! — чуть не плача, произнес Козицын. — Поворачивай назад, Вадим, я тебе приказываю! Иначе код-сигналом пошлю запись нашего разговора Самсонову, и он тебя расстреляет перед строем за саботаж и неподчинение приказам вышестоящего начальника!

— И в первом случает умирать, и во втором, — пожал плечами отважный кавторанг, — отличие только с каким сердцем уходить на тот свет. С легким сейчас, или с тяжелым через пару суток… Вот и весь мой ответ, Василий Иванович…

— Если выберемся, я тебя собственноручно… — адмирал устало махнул рукой, понимая, что командира третьей группы ему убедить совершить обратный прыжок в «Бессарабию» не удастся.

— Вот здесь, я спокоен, — снова улыбнулся Дубов, — до вашей надо мной расправы дела не дойдет…

— Шутник, б… — выругался старик. — Ладно, тогда слушай новый приказ…

* * *

— Адмирал, сэр, дивизия противника в зоне стопроцентного перехвата, — доложил один из помощников Дрейка на мостике. — Русские идут двумя группами к нашей 13-ой «легкой»…

— Хорошо, — кивнул командующий и победно сложил руки за спиной, — это будет моим первым ударом по самолюбию Ивана Самсонова…

— Приказания, сэр?

— Активировать силовые установки, выйти из режима «тишины», — отдал распоряжение адмирал 6-го флота. — Всем дивизиям, максимальное рассредоточение! Идем на сближение со всех возможных направлений…

Пять свежих дивизий флота Дрейка озарили светом двигателей своих кораблей космическое пространство, выстроились в широкие «линии» и начали сближение с русским подразделением.

— 21-я, изменить курс, следуйте на перехват второй малой группы дивизии Козицына! — Итан Дрейк как искусный охотник игрался со своей жертвой, заманивая ее в расставленные силки. — «Ирокезам», увеличить скорость, идти на пересечение курса с основной группой русских, чтобы у этих парней даже не возникло желания налететь на Корделли…

Командующий с жалостью к себе и своему флоту снова посмотрел на убогие, изувеченные вымпелы 13-ой «легкой». Дьявол, этот сумасшедший Самсонов хорошо отделал Фрэнсиса! Если русские и дальше также яростно будут защищать каждую свою суверенную систему, то мой 6-ой флот вскоре превратится в эскадру поддержки…

Дрейк был жаден до славы, это было известно всем. Свое имя этот неординарный старик хотел слышать только в победных реляциях, зачитываемых в Сенате Республики. Оттого больней было адмиралу, когда на звездном небосклоне довольно неожиданно появилась